Солнцепоклоннический переворот.

 

Около 1372 г. до н.э. (по другим подсчетам около 1419 г. до н.э.) на престол взошел десятый фараон XVIII династии - юный сын Аменхотепа III и Тии. У них было четверо детей - один сын и три дочери, причем существует гипотеза, что одна из них, Сатамон, была женой отца. Всего же Аменхотеп III имел шестнадцать дочерей и несколько сыновей. При коронации молодой фараон, носивший традиционное личное имя Аменхотеп ("Амон доволен"), получил тронное имя Неферхепрура - имена указывали на тесную связь наследника с культом главного божества Фив. На нового царя сильное влияние оказывала вдовствующая царица. Казалось бы, ничто не предвещало надвигавшейся бури - "золотой век" продолжался. Но мир и согласие в столице продлилось недолго - сын и преемник Аменхотепа III стал главным проповедником и насадителем культа нового бога.

 

Уже через год после воцарения Аменхотеп IV добавил к своему тронному имени слова "Единственный для Ра". Он осмелился покуситься на религиозную традицию - самую консервативную силу того времени.

 

Несомненно, что начинающий реформатор был незаурядным мыслителем, обладающим к тому же большим поэтическим даром. В теологической форме он создает философскую концепцию мира - "слова Ра были познаны мною в сердце". Он приписывает веру Ра, как ее источнику и объявляет себя самого проводником его откровений. Молодой царь принял титул "Великого ясновидца", который носил и верховный жрец Ра в Гелиополе. Внешний символ нового бога Атона вошел в резкое противоречие с традицией, но он был доступен пониманию каждого. Не позднее второго года местопребывание двора в Фивах получило название "Замок ликования на небосклоне". Новое божество не могло обходиться без святилища и Аменхотеп IV строит храм Атона в Фивах, в саду Амона между Луксором и Карнаком - величественное здание "Сияние Атона Великого". Завистливо смотрело жречество Амона на возвышение и растущее богатство чуждого им бога, но остановить обладающего сильным характером правителя, опиравшегося на поддержку жрецов Мемфиса и Гелиополя, не могло. Однако в народе новые веяния почти не ощущались, никаких видимых признаков отрицания старых богов незаметно и в конце третьего года царствования. Солнце изображалось еще в виде человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом.

 

В конце четвертого года правления отношение царя к солнцу и старым богам резко изменилось. Солнечное имя стали писать в двух картушах как и имя царя. Вслед за "воцарением Солнца" резко изменилось и его изображение - теперь это круг с уреем - священной змеей - спереди и множеством устремленных вниз лучей с кистями человеческих рук на концах - образ зримого солнца. Кардинально изменились и изображения самого царя. Если раньше фараоны представали в образе бога с мощным телом, с торжественной осанкой, с идеализированными портретными чертами, то колоссальные статуи Аменхотепа IV (их было около ста, которые когда-то обрамляли двор храма Атона) демонстрируют явный разрыв с тысячелетними канонами. Фараон изображен необычно, традиционны лишь одеяние, головной убор, да скрещенные руки на груди с атрибутами власти - плетью и жезлом. Царь показан болезненным человеком с исхудавшим лицом, длинной тощей шеей, одутловатым животом. Тонкая талия резко контрастирует с пухлыми бедрами. Большой нос, полузакрытые веками глаза, крупный рот с отвислой нижней губой и слегка выступающей верхней - все это, несомненно, воспроизводило подлинные черты Аменхотепа IV, но было передано с явно подчеркнутой заостренностью, заключало в себе элементы шаржа ( впрочем, этот прием характерен и для египетской литературы - достаточно вспомнить "Поучения Ахтоя своему сыну Пиопи"). Можно представить, какое недоумение, возмущение и страх вызвала подобная манера изображения у современников - фараон - слабый человек! Между тем, несомненно, что требование именно такого решения образа, предельно близкого к натуре, беспощадного в стремлении к искренности, исходило от самого "живущего правдой" - излюбленный эпитет к имени Аменхотепа IV. Скульптор Бек в своей надписи говорит, что он лишь "подручный", которого научил сам фараон. Рельефы стен храма Атона тоже производили впечатление злой карикатуры - та же болезненная фигура с хилыми руками и ногами, раздутым животом, исхудалой шеей, то же вытянутое лицо с характерным профилем.

 

Все эти произведения искусства были сделаны незадолго до шестого года правления Аменхотепа. Почему же фараон так беспощаден к себе? Специалисты - искусствоведы (М.Э. Матье и др.) считают, что для реформатора, вступившего в серьезную борьбу, хороши все средства для подрыва авторитета жрецов и введение нового стиля было закономерным шагом на пути разрушения закостеневшего набора догм в религии и искусстве.

 

Необычная трактовка образа царя вызвала яростное негодование жречества и старой аристократии. Вряд ли этот шаг получил одобрение и у широких масс - нелегко было пошатнуть тысячелетние культы старых богов и связанные с ними привычные представления. Логическим следствием этого могло быть нарастание ожесточенной борьбы - жрецы объявили царя еретиком, а царь решил окончательно порвать со старыми богами и традициями. Оппозиция фиванского жречества лишь ускорила принятие фараоном крутых мер - Аменхотеп IV решил сделать Атона фактически единственным богом и порвать со старой столицей.

 

В надписи из Телль-Амарны говорится, что на шестом году правления произошло нечто еще худшее по сравнению с услышанным на первом и четвертом годах. Что же такое "услышал" фараон, что побудило его оставить Фивы и пойти на крайние меры?

 

Мы уже перечислили ряд причин, которые способствовали началу борьбы фараона со жречеством. Но объяснение религиозного переворота лишь социально-политическими факторами не может исчерпывающим образом охарактеризовать весь драматизм ситуации. Над загадкой Эхнатона давно бьются ученые-историки.

 

Однако самые смелые идеи рождаются часто на границе различных наук и заставляют нас по-новому взглянуть на старые и, казалось бы, неразрешимые проблемы. Одной из таких блестящих догадок, возникшей на стыке естествознания, истории и фантастики, можно назвать гипотезу доктора физико-математических наук Алексея Морозова (см.: "Наука и религия", 1990, № 3). Он задумался над теми же вопросами: Чем был вызван религиозный переворот? Как мог осуществить его молодой фараон? Как Аменхотепу IV удалось преодолеть консерватизм масс и за короткий срок полностью отказаться от старой религиозной традиции? Имеющиеся в исторической науке объяснения Морозов правомерно считает существенными, но недостаточными для того, чтобы понять ряд весьма характерных особенностей переворота.

 

Ученый считает, что массы должны были пережить какую-то глобальную катастрофу, чтобы поддержать "снизу" революцию, начатую "сверху". В поисках такого катаклизма он обращается к самым загадочным страницам истории. Это - гибель Атлантиды и древней минойской цивилизации на острове Крит, исход евреев из Египта, о котором повествует Ветхий Завет, и переворот Эхнатона. Морозов пытается связать эти, на первый взгляд разрозненные события в одну причинно-следственную цепь и ему удается выстроить стройную и довольно убедительную гипотезу.

 

Свою точку зрения он излагает следующим образом. У молодого фараона при вступлении на престол не было никаких намерений существенно менять что - либо в своей державе. Но на исходе первого года его правления до Египта доносятся последствия первого крупного извержения на острове Санторин, которое многие отождествляют с платоновской Атлантидой. До Египта, по-видимому, дошли достаточно мощные цунами и мрачные ядовитые тучи, надолго закрывшие небо. Начались затяжные дожди, град, грозы с мощными раскатами грома и молниями. Солнечная страна вдруг лишилась тепла и света. Народ воспринял это как страшное бедствие, трагедию. Моления и жертвы Амону оставались напрасными. А для Аменхотепа IV ситуация драматична вдвойне. Ведь в Египте фараон не только царь, но и бог, повелевавший людьми и природой, от него зависит благоденствие страны. Он лично несет ответственность за обрушившиеся несчастья. Царь понимает: справиться с бедой - значит отвести угрозу от себя.

 

Может быть, Солнце разгневалось на Египет из-за недостаточного внимания к нему? Может быть, египтяне молятся не тем богам-идолам в своих темных храмах? А может быть, Солнце оскорбляет чрезмерная гордыня фараонов? И у Аменхотепа IV начинает складываться новая религиозная концепция - надо молиться "Видимому Солнцу", а не старым богам.

 

Действия фараона "достигают цели"! Спустя некоторое время после извержения, Солнце вновь появляется над Египтом - народ в восторге. Тут и возникает идея о "ликовании на небосклоне", связанное с "выздоровлением Солнца".

 

Проходит два года и ... все повторяется. Но теперь фараон знает, что надо делать: молиться новому богу - солнечному диску Атону или его ипостаси - древнему Ра. Старые боги отодвигаются на второй план. И снова успех. Опять Солнце, опять нормальная жизнь. Ослабленное двоеверие все же еще сохраняется и Атон этого не прощает.

 

На шестом году начинается третье - самое мощное извержение, завершившееся гигантским взрывом Санторина.

 

Сопровождаемые гулом дальнего извержения, огромные удушливые тучи, рассекаемые молниями, закрывают непроницаемым пологом долину, принося с собой гибель десяткам тысяч людей. Кошмар продолжался несколько суток - можно представить себе весь драматизм ситуации, если даже в средние века простое солнечное затмение приводило население в страшную панику.

 

Естественно, что у мятущейся толпы один крик-желание: скорее увидеть диск Солнца - бога Атона. Обеты, жертвы, моления, клятвы! И вот, наконец, сквозь тучи прорезается багровый солнечный диск, что вызывает неописуемый восторг и покаянное стремление покончить с многобожием. Фараон решительно рвет с культом Амона и других богов, оставляет ненавистные Фивы и начинает строительство новой столицы. Выбор места для города Атона можно объяснить тем, что именно здесь фараон увидел возвратившееся Солнце, или до этого места докатились волны разбушевавшегося моря. Жизнь входит в нормальную колею - ведь вулкан угас. Последняя вспышка усиления культа Атона на двенадцатом году правления Эхнатона могла иметь самые разные причины - или остаточные извержения, или желание реформатора логически завершить свое учение о "Солнечном диске", или, по нашему мнению, новая вспышка сопротивления жречества и номовой знати. Сам фараон, "спасший Египет от гибели" окружен почитанием. Он - гарантия солнечного света, без которого погибнет все живое. Последующие за взрывом Санторина одиннадцать лет, до смерти Эхнатона, протекают без внутренних потрясений. Но при слабых наследниках фараона затаившиеся служители Амона вновь поднимают головы. Ведь прошло много лет, сменились поколения, воспоминания о страшной катастрофе потускнели - ведь все спокойно на небосклоне. А вот непрерывные потери земель на северо-востоке державы из-за активности хеттов и сиро-палестинских правителей - реальность. С этим надо бороться. А кто был богом-воителем, защитником Египта? Амон! А как с ним обошелся Эхнатон? Может быть, вообще все напасти навлек на Египет этот еретик? Скорее предать его проклятию, вырвать с корнем все созданное им.

 

Автор приведенного текста уверен, что его догадка найдет свое подтверждение в случае обстоятельного исследования исторических последствий взрыва Санторина.

 

Что можно сказать по поводу высказанной Морозовым гипотезы? Такой взгляд на причины драматических событий, происшедших в глубокой древности, особенно актуален в наши дни, когда всей Земле угрожает экологическая катастрофа. Достаточно подумать о том, какие тяжелые последствия для нашей страны имеют землетрясения в Армении и авария на Чернобыльской АЭС, как они повлияли на состояние общества!

 

Точка зрения ученого (правда, не историка, к сожалению для исторической науки) хорошо аргументирована со стороны геологического и археологического обследования Средиземноморья.

 

Геологи давно установили, что в древности архипелаг Санторин, состоящий из пяти островов, был единым целым. Он находится в 120 км к северу от острова Крит, где одновременно с египетской цивилизацией существовала могущественная морская минойская держава, поддерживавшая тесные экономические и дипломатические связи со страной фараонов. О-в Тира, главный из современных островов архипелага, отстоит от дельты Нила на 700 км. Здесь и произошла в XV или XIV веках до н.э. гигантская по масштабам катастрофа - извержение вулкана Санторин и его взрыв, приведший к разрушению единого большого острова. По данным исследователей в результате извержений и взрыва было выброшено около 80 км3 лавы, пепла и пемзы. Для сравнения - при мощнейшем взрыве вулкана Кракатау в Индонезии в августе 1883 г., когда погибли сорок тысяч человек и пепел покрыл поверхность в 300 000 км2, по подсчетам специалистов масса выброса составила 20 км3 - то есть в четыре раза меньше.

 

Еще открыватель крито-минойской культуры Артур Эванс высказал мысль о том, что гибель высокой цивилизации в позднеминойский период вызвана гигантским природным катаклизмом. Он исходил из того, что Крит - один из наиболее подверженных землетрясениям районов Европы и сильнейший подземный толчок мог разрушить до основания любой город и дворец. Многие ученые не разделяют мнения Эванса, другие же становятся его союзниками. В 1939 г. греческий археолог Спиридон Маринатос высказал предположение, что именно взрыв Санторина и послужил главной причиной упадка и гибели минойской цивилизации около середины II тыс. до н.э., довершенной завоевателями - микенскими греками. В поисках фактов С. Маринатос приступил в 1957 г. к раскопкам на о. Тира и нашел убедительное подтверждение своей гипотезы - перед ним лежали остатки минойской "Помпеи", руины каменных жилых домов, дворцов и святилищ II тыс. до н.э., погребенных под многометровой толщей вулканического пепла и пемзы. Казалось бы, истина установлена, и уверенность профессора Маринатоса в том, что греческий философ Платон, описывая в IV в. до н.э. гибель легендарной Атлантиды, имел ввиду не далекий материк в Атлантическом океане, а вполне конкретную минойскую цивилизацию бронзового века в Восточном Средиземноморье, погибшую в один день и в один час от разбушевавшихся природных стихий, вполне обоснованы. Однако, до сих пор противники этой гипотезы выставляют ряд серьезных возражений (см. подробнее: Щербаков В.И. Где искать Атлантиду? М., 1990).

 

Вернемся к раскопкам. Здесь были обнаружены материальные следы высокой культуры, но не были найдены ни скелеты людей, ни дорогие вещи - видимо, люди заранее покинули остров. В разрезах раскопочных траншей четко просматриваются три слоя вулканического пепла, соответствующие трем извержениям, разделенным небольшими промежутками времени. Самый верхний слой - самый мощный, толщина его составляет 20-25 м.

 

Радиоуглеродный анализ обломка дерева дает время катастрофы 1450 г. (плюс-минус 100 лет до н.э.). Серьезных расхождений со временем правления Эхнатона нет, тем более, если учитывать трудность установления древнеегипетской хронологии и значительные погрешности, которые дает радиокарбонный анализ. В пользу того, что последствия гигантского взрыва основательно затронуло Египет, говорят и отложения вулканического стекла (тефры) на дне Средиземного моря. Язык тефры не достигает дельты Нила лишь на 200 км. Мощные тучи, несомненно, должны были плотно закрыть небо над Египтом. Они сопровождались грозами, ливнями и молниями и несли ядовитые железистые и сернистые соединения.

 

Отзвуки этих губительных последствий извержения и взрыва содержатся в библейском рассказе о десяти "казнях египетских", которые насылает Моисей на страну, чтобы заставить фараона отпустить израильтян в "землю обетованную". Среди этих "казней" - превращение воды Нила в кровь, мор на скот, поражение людей страшными болезнями кожи, появление несчетного числа жаб, комаров и мух, уничтожение урожая градом, нашествие саранчи, наступление тьмы египетской , когда люди ходили ощупью и, наконец, смерть первенцев. В книге "Исход" говорится также о том, что воспользовавшись охватившей египтян паникой, израильтяне ограбили дома коренных жителей.

 

Сейчас нам понятно, что история с бегством израильтян из плена во многом утратила реальные черты, приобрела мистический характер, подверглась мифологизации. Тем не менее, многие сведения Ветхого Завета, еще недавно казавшиеся ученым чистым вымыслом, сейчас неожиданно подтверждаются библейской археологией. Что касается "казней египетских", то некоторые из них легко объясняются - каждые несколько лет во время разливов необычайно размножались насекомые и пресмыкающиеся, нашествие саранчи тоже не редкость. Другие же бедствия действительно трудно объяснить - смерть новорожденных, египетская тьма на трое суток и т.д. К тому же нужно учитывать, что эти библейские казни могли происходить гораздо раньше, за десятки лет до исхода Моисея - так как все-таки большинство исследователей предполагает, что бегство евреев из Египта произошло не ранее XIX династии. И все же вполне вероятно, что в библейском предании о "казнях египетских" отражены реальные трагические события, которые затронули не только древних египтян, но и народ Израиля.

 

Хотя и имеются не проясненные моменты и серьезные возражения против санторинской гипотезы, можно согласиться с мнением Морозова о том, что этот катаклизм не мог не отразиться на развитии египетской цивилизации. Возможно, найдутся весомые доводы против оппонентов. Например, тезис о том, что в египетских документах нет упоминаний о подобной катастрофе. Можно указать на тот факт, что на имя и время правления Эхнатона было наложено "табу", которое распространялось и на эти потрясения.

 

Мы считаем предпринятую А. Морозовым попытку объяснить изменение религиозной идеологии с помощью экологического фактора многообещающим плодотворным подходом к решению многих тайн и загадок истории - именно на стыке различных наук при новом взгляде на проблему нас ждут интереснейшие открытия!

 

А теперь вернемся к фараону-реформатору. Нам достоверно известно, что в начале шестого года произошло основание новой столицы, и одновременно была изменена царская титулатура. Из титула было убрано все, что напоминало о прежней столице и ее боге. Вместо Аменхотеп ("Амон доволен"), царь принял имя Эхнатон (что означало "Полезный Атону", "Угодный Солнцу").

 

Место для новой столицы было выбрано в Среднем Египте, в 450 км от Фив, на правом (восточном) берегу Нила - мы уже говорили, что ныне это местечко Телль-Амарна. Здесь весной шестого года правления Эхнатона на равнине был разбит царский шатер. Стоя на колеснице под горячими лучами солнца, царь велел собрать придворных и военачальников. Когда те распростерлись перед ним на земле и облобызали ее, он обратился к ним с речью, в которой объявил, что место для нового города указано ему самим Солнцем. Фараон поклялся построить здесь храмы, дворцы и гробницы и назвал будущую столицу Ахетатон - "Горизонт Атона" или "Небосклон солнца". Об этом событии повествуют нам красноречивые свидетели далекого прошлого – четырнадцать каменных плит, обозначавших границы столичного округа.

 

Создание нового города было делом многосложным. Приходилось одновременно возводить храмы Атона, дворцы, здания официальных учреждений, дома знати, жилища для простолюдинов и мастерские для ремесленников, Предстояло провести каналы, развести сады, выкопать пруды и колодцы. Требовались в огромных количествах строительные материалы, рабочая сила, земля, растения. Много сил и средств отнимало устройство скального некрополя-гробницы царя и вельмож. И на первый взгляд невозможное было свершено: по приказу фараона-реформатора - до 8 г. город был в основном построен. Основные магистрали новой столицы шли параллельно Нилу, центральную часть города занимали главный храм Атона с жилищами жрецов и складами, самое большое административное здание древнего мира (длина фасада 700 м.) - дворец Эхнатона, государственные ведомства, казармы. Пилоны и стены большинства зданий были сложены из кирпича-сырца и только местами облицованы камнем - он нужен для колонн, скульптур и отделки пола. Зато декорировка роскошна, здесь широко применялись цветные поливные изразцы, росписи, позолота, вкладки из разных камней и паст. Художественное оформление зданий новой резиденции было нарядно и пышно. Требовалось много мебели, ювелирных изделий - для изготовления нужны ценные породы дерева, золото, серебро, бронза, самоцветы и др. И все находилось и доставлялось изо всех уголков огромной державы.

 

После переселения в Ахетатон, первое время искусство оставалось на уровне, достигнутом в Фивах - даже красавицу Нефертити изображали уродливой. Лишь постепенно в скульптуре и живописи начинает сглаживаться острота противопоставления нового старому. Художники перешли к более правдивому воспроизведению облика своего повелителя, стали избегать крайностей "преувеличивающего" способа изображения, а иные впадали в другую крайность, придавая лицу фараона нежную мечтательность, вряд ли присущую крутому преобразователю. Никогда еще на египетских памятниках не было таких живых групп, мягких контуров тел, свободных поз, бытовых сцен.

 

Многочисленные произведения искусства, возвращенные к жизни многолетними археологическими раскопками, позволяют нам представить жизнь царской семьи, придворный быт.

 

Положение Эхнатона было необычайным даже для египетского фараона, подданные молились и Солнцу, и его сыну, и великой царице. Изображения царского семейства под лучезарным Солнцем помещали в парадных залах и жилых домах для поклонения им. Сложилось особое жречество фараона. Даже присутствующие при царских выходах и жертвоприношениях высшие сановники стояли и передвигались в мучительных позах - согнув спины и задрав головы, устремив глаза на властелина. Главные жрецы прислуживали царю у солнечных жертвенников, согнувшись в три погибели, сам верховный сановник бежал перед колесницей. Вельможи хором воспевали царя как источник богатства, как свое повседневное питание, как свою благую судьбу. Среди окружавших фараона лиц много выходцев из "немху", вознесенных царем из ничтожества и осыпанных благодеяниями. Это и военачальник Маи, и главный жрец и казначей Панехси, и могущественный временщик Туту - все они оставили подобострастные надписи в своих гробницах. Возвысившиеся "сироты" и составили прочную опору царя-преобразователя. Из старой знати при особе Эхнатона находились весьма немногие. Пожалуй, исключение составляет верховный военачальник Хоремхеб, представитель номовой знати Алебастронполя. "Немху", став вельможами, старались уподобиться наследственной знати - множество слуг, богатые дома, гробницы, корабли, сады и прочее - привольная жизнь. Царь мог рассчитывать лишь на поддержку тех, кому он открыл путь к благосостоянию и почету. На широкие круги простолюдинов-земледельцев и ремесленников блага не распространялись.

 

Несомненно, что исключительное почитание Солнца связано с повышенным сознанием Эхнатоном своей власти. Противопоставление зримого Солнца всем богам, изображавшимся в виде людей и животных, совпало по времени с "воцарением" Солнца. Особенно ненавистен фараону бог Фив Амон, божество столичной знати, тесно связанной с высшим жречеством. Огромные богатства сосредотачиваются теперь в хозяйствах солнечных храмов - их было несколько в Фивах, Мемфисе, Гелиополе, в городах Атона в Нубии и Сирии. Солнце имеет свою житницу, свое казнохранилище, свой флот и мастерские, стада, пашни и виноградники. Храмовые хозяйства снабжали многих горожан вином, мясом, щедро поили и кормили столичное население, которое поддерживало, поэтому, сына Солнца. Знание единственного бога было достоянием одного Эхнатона, только он может открыть имя бога. Солнце посвятило его в свои замыслы и явило свою силу. В сложенном самим фараоном гимне он восклицал: "Твоя сила, твоя мощь остаются в моем сердце".

 

Незадолго до начала двенадцатого года Эхнатон решил окончательно порвать с прошлым. Объявлена война всем старым богам, переделано имя Солнца - в титуле остались только слова "Ра-отец, пришедший как Атон". Имя отверженного Амона истреблялось везде: на стенах храмов, на вершинах колонн, в гробницах, на изваяниях, на погребальных плитах, на предметах дворцового обихода, даже клинописных посланиях иноземных властителей. Не пощадил Эхнатон имен отца и прадеда. Уничтожались изображения старых богов и иероглифы, обозначающие само слово "боги", стесывались даже изображения гуся и барана: из письма изгонялись знаки, отождествляемые с Амоном, Мут, Хонсу, Маат и другими богами.

 

Хотя представления о загробном мире сохраняются, но Осирис больше не упоминается, "Книга мертвых" в погребениях отсутствует. Вместо слова "бог" в титулатуре Эхнатона стали употреблять повсеместно "властитель" или "владыка обеих земель", "добрый властитель".

 

В преследовании старых богов чувствуется какая-то ожесточенность, мстительность. Вероятно, что объявление войны старым богам сопровождалось обострением отношений при дворе. Царский гнев обрушился на двух видных сановников - стольника Переннефера и царского писца, военачальника Маи, имена их изглажены, жизнеописания в гробницах замазаны - может причиной опалы было вступление в сговор со старым жречеством. Могущественный временщик и верховный жрец Туту в своей гробнице говорит о гибели ослушников фараона на плахе и сожжении их тел (страшной вещи для египтян!) - "он подпадает под меч, огонь поедает его плоть". Сам Эхнатон уделял много времени и сил отправлению культа Атона. Очень часто мы видим царя, приносящего жертву Солнцу, участвующего в славословии с распеванием гимнов Атону на восходе и закате Солнца. Нередко рядом с фараоном стоят члены его семьи - великая царица с дочерьми.

 

Многочисленные изображения царственной семьи в интимной обстановке - в саду, за обеденным столом, во время беседы убеждают нас в великой любви супругов, в мире и согласии, царящем в маленьком мирке.

 

Нефертити, самая знаменитая из женщин древности (может только Клеопатра еще сравнится с ее известностью). Она главная официальная жена великого фараона, занимающая необыкновенно высокое положение при дворе. У исследователей не вызывает сомнений тот факт, что она была близкой родственницей Эхнатона, но она не дочь Аменхотепа III и Тии. Облик мужа и жены говорит об их близком сходстве - у обоих утонченные худощавые лица с тяжелыми веками и нежно очерченными носами, длинные тонкие шеи, черепа с выступающими затылками.

 

Нефертити - египтянка, ее имя означало "прекрасная пришла" и оно широко распространено в стране. Своим необычным авторитетом царица обязана не происхождению, а личным взаимоотношениям с царем. Портреты Нефертити, изображающие ее в разные периоды жизни, вводят нас в мир пленительной и тонко чувствующей женщины. Вот небольшая головка (19 см) из желтого песчаника; она не закончена, не доработана, но полна дыхания жизни - так поразительно мастерство гениального скульптора. Здесь перед нами совсем молодая женщина, она полна радости , ожидания счастья и очаровательной женственности. Вот поразительный по красоте и трактовке образа раскрашенный бюст Нефертити, после находки которого Г. Борхард записал в своем дневнике - "Описывать бесцельно, смотреть!". И действительно, словами очарование портрета не передать. Можно без конца смотреть на ее лицо с нежным овалом, с прекрасно очерченным небольшим ртом, прямым носом, чудесными миндалевидными глазами. В выражении лица смесь приветливости и недоступности. Несмотря на побеждающую красоту царицы, чувствуются в прекрасном одухотворенном лице и следы прожитых лет, и легкая усталость, и даже надломленность. Еще позднее создана статуэтка идущей царицы, одетой в облегающее платье, с сандалиями на ногах. Перед нами то же лицо, все еще прелестное, хотя время уже наложило свой отпечаток: наметились морщинки, слегка опустились уголки губ, во всем исхудавшем облике сквозит утомление. Скульптор хорошо передал утратившее свежесть молодости тело. Это уже не юная красавица, а мать шестерых детей, портреты которых тоже найдены в мастерской Тутмеса.

 

Все эти изображения, житейски достоверные и преображенно-прекрасные, донесли до нас из бездны веков живой образ царицы во всей полноте обаятельности. Эта маленькая женщина пользовалась любовью и почитанием своих подданных; в их надписях часто встречаются эпитеты: "прекрасная ликом, умиротворяющая солнце голосом сладостным, своими руками приглядными, владычица приятности", "сладостная любовью" и т.д. Все эти похвалы бледнеют перед собственным свидетельством царя о его великой любви к царице. Почитая Солнце, фараон клялся своей любовью к жене и детям. Нефертити пользовались у супруга необыкновенным вниманием, они казалось, были неразлучны, отношения их задушевны. Рука царицы почти всегда была в руке мужа, они любезничают, вместе обедают, показываются в "окне видений", вместе неутешно оплакивают вторую дочь Макетатон. Царица не стремилась оказывать влияние на дела государства; обаяние дало ей власть над супругом. Неразлучность Эхнатона и Нефертити поражала ученых; на многочисленных рельефах они прославляют свою счастливую семейную жизнь, вечную любовь, их переполняющую.

 

И вдруг из-под земли вышли немые свидетели, опровергавшие крепость любви Эхнатона и Нефертити! Оказалось, что царица тоже испытала гнев фараона, пережила муки ревности отвергнутой супруги. Какие же это находки поставили под сомнение счастливую семейную жизнь царственной четы?

 

В 1922 г. раскопками Ахетатона руководил английский ученый Л. Вулли. На южной окраине города он обнаружил великолепную усадьбу с садами и прудами, с небольшими сооружениями. Вначале она принадлежала Нефертити и ее старшей дочери Меритатон. Но в поздние годы царствования Эхнатона владелица усадьбы сменилась - в это время заметно возрастает значение побочной жены царя - "шапсе" (честная) Кии. В начале ее положение по сравнению с великой царицей довольно скромное - мы ее не видим на изображениях, в то время как Нефертити всюду. В конце же правления появляется Кия с дочкой, происходит быстрое возвышение "шапсе". К ней перешла вся великолепная усадьба на юге, ей принадлежит дворец на самом севере столицы с водными затеями, зверинцами и птичником. У Кии было и свое собственное большое хозяйство с богатыми угодьями, виноградниками, рабочей силой. Настал час, когда "шапсе" вознеслась выше Нефертити - Кия стала венценосным сотоварищем Эхнатона; ей он отдал свой синий венец, царский скипетр, царское облачение. Но настоящим фараоном она все же не стала - одно имя, один ободок, носила за царем веер - по сути полуфараон в конце царствования. Нефертити не умерла, не была изгнана, не поссорилась и с семьей, не уединилась с младенцем Тутанхамоном - как предполагают некоторые египтологи. Она оставалась великой царицей вплоть до кончины супруга. Свидетельств о дружбе Эхнатона и Нефертити сколько угодно, даже после рождения шестой дочери - т.е. до самого конца царствования фараона.

 

Уступка Кие - это плод вспыхнувшей страсти фараона на закате его жизни. Пережила ли Кия своего возлюбленного и что с нею сталось? Изображения и надписи Кии переделали для Меритатон, когда та еще была царевной, т.е. при жизни Эхнатона. Причины падения неизвестны, но за краткий миг величия Кия заплатила дорогой ценой. Падение с высоты, на которую ее вознесла загадочная любовь фараона, было ужасным - она обречена на вечное забвение. Кие не оставили даже ее гроба, ее погребальных сосудов. Но вопреки всему мы знаем облик этой молодой женщины. Ю. Я. Перепелкин предполагает, что на крышках 4-х алебастровых канопов, обнаруженных в тайнике Г.Девисом в 1907 г. изображена Кия. Страстное, целеустремленное лицо, темные, большие и длинные, немного раскосые глаза широко открыты и напряженно смотрят из-под густых черных бровей. Нос тонкий и прямой с раздутыми ноздрями, полные губы плотно сжаты. Есть что-то жгучее и суровое и в то же время вдохновенное в этой красоте, такой отличной от спокойной красоты Нефертити.

 

Страстная натура Кии живет в ее молитве, написанной на золотом гробе и обращенной к царственному возлюбленному: "Буду обонять я дыхание сладостное, выходящее из уст твоих. Буду видеть я красоту твою постоянно, мое желание. Буду слышать я голос твой сладостный северного ветра. Будет молодеть плоть моя в жизни от любви твоей. Будешь давать ты мне руки твои с питанием твоим, буду принимать я его, живущий правдою. Будешь взывать ты во имя мое вековечно, не надо будет искать его. В устах твоих, мой владыка, будешь ты со мною вековечно..."

 

Конец самого Эхнатона тоже окутан флером тайны. Некоторые исследователи не исключают, что великий реформатор пал жертвой козней своих противников. Другие же убеждены, что смерть пришла к Эхнатону на 18-м году правления вполне естественным путем. Все семейство фараона, в том числе и он сам, не отличались крепким здоровьем. Последствия брачного союза сестер и братьев обычно сказывались через несколько поколений династии - в этом причина болезненности царственной семьи и не вполне нормального их сложения.

 

Мы не знаем, отказался ли Эхнатон от чрезмерно сурового и последовательного следования единобожию, пошел ли он на уступки традиционной идеологии в последнее время своей жизни. Многое говорит за то, что реставрация культов старых богов произошла не сразу, некоторые сдвиги в религии наметились еще при Эхнатоне. К этому побуждала фараона-преобразователя прежде всего внешнеполитическая обстановка. Международное положение Египта при Эхнатоне имело мало общего с притязаниями на мировое господство. Расстроились межгосударственные отношения со странами Передней Азии - царствами Хатти, Вавилонией, Ассирией, Митанни. Фараон мало заботился о поддержании добрососедских связей, он не шлет золото как его отец, - самому надо. Усиливается проникновение хеттов в Сирию. Не получая действенной помощи, гибли в борьбе верные сиро-палестинские князья. Палестину прибрали к рукам воинственные хабиру. Царь Египта ограничивался угрозами и полумерами, но воинов не посылал, целиком поглощенный внутренними делами. Много прочнее было египетское господство в Эфиопии, но и здесь вспыхивают волнения. Ослабление "мирового" владычества, конечно, вызвало недовольство, прежде всего военной знати.

 

Бесспорно, Эхнатон добился многого в своем наступлении на традицию и старые культы. Множество людей переменило свои имена, включив в них Солнце. Но в то же время местные божества и их жречество продолжали открыто пользоваться поддержкой местной знати - она не сломлена. К тому же новый культ не нашел живого отклика у простого народа, который твердо держался за своих старых богов, талисманы и магию и дорожил проникшими в самое существо египтянина представлениями о загробном мире.

 

Эхнатон не имел сыновей от Нефертити. Старшая из дочерей, Меритатон еще в годы правления отца вышла замуж за Сменхкара, а третья дочь Анхсенпаатон в детстве была повенчана с Тутанхамоном. Происхождение обоих зятьев неизвестно, но совершенно наглядно по скульптурам и посмертной маске видно, что они находились в ближайшем родстве с Эхнатоном: были ли они его племянниками или сыновьями от других жен, сказать пока невозможно. В последний год своего правления фараон назначил Сменхкара своим соправителем. Первый преемник Эхнатона в своих первоначальных надписях ссылается на любовь к нему фараона - "властителя доброго". Однако вскоре после смерти тестя Сменхкара вынужден был пойти на компромисс с приверженцами старины - из царской титулатуры исчезают ссылки на Атона и на любовь Эхнатона. Однако новая столица не покинута, продолжаются строительные работы во дворце и на вельможном кладбище. В стране начинает складываться своеобразное двоеверие.

 

Молодой фараон ненадолго пережил своего тестя, он царствовал не более четырех лет и внезапно исчез, как и его жена.

 

Споры о том, от чего и как умерли Эхнатон и Сменхкара, где их мумии и пр., ведутся уже многие десятилетия. Очень интересную версию решения этой проблемы дал Ю.Я. Перепелкин. Для этого он обратился к золотому гробу, обнаруженному в 1907 г. в тайнике экспедицией Г. Дэвиса. По мнению многих, как мы знаем, в гробе находились останки Эхнатона. Свое оригинальное решение, основанное на тщательном исследовании всего комплекса данных, Перепелкин формулирует следующим образом. Он считает, что в гробе, предназначенном первоначально для Кии, по приказу Тутанхамона был перезахоронен Эхнатон, т.к. он лишился своей первоначальной погребальной обстановки в Ахетатоне. Царская гробница в покинутой столице была разгромлена - разбиты не только погребальные сосуды, но и огромные наружные гробы из твердого камня. При перезахоронении были использованы и канопы с изображением Кии. Над гробом поставили золотой балдахин матери Аменхотепа IV Тии.

 

При Хоремхебе в укромный тайник нагрянули должностные лица с поручением истребить там имена и изображения отверженного преобразователя, вынуть его мумию из гроба и заменить другим царственным мертвецом. Посланцы принялись за работу, истребили имена и выдрали большую часть золотого лица. Что-то им помешало и они покинули тайник, не захватив даже инструменты, но унесли мумию Эхнатона. С тех пор в золотом гробе покоился Сменхкара, в пользу этого говорит медицинское обследование мумии - покойному было около двадцати лет и голова его явно не схожа с Эхнатоном.

 

Если Перепелкин прав, то это означает, что мумия Эхнатона или была уничтожена, или перепрятана еще раз и может быть когда-нибудь будет обнаружена, как и останки Нефертити.

 

Второй преемник и зять, 8-9-летний Тутанхамон, продолжал поклоняться лучистому солнцу, хотя и чтил одновременно старых богов. Не позже четвертого года правления мальчику пришлось переменить свое имя на Тутанхамон. Начинается восстановление старых храмов и возвращение их местной знати. Отступая перед врагами реформы, двор все же не вернулся в Фивы; царь не стал пленником столичной знати, а обосновался в Мемфисе, лишь временами наезжая в южную столицу. Тутанхамон умер на десятом году правления и был похоронен в скромной гробнице с богатой обстановкой. На него надели головной убор, украшенный прописями, полными имен Солнца Эхнатона, заключенных в царские кольца. В гробнице обнаружены две мумии недоношенных младенцев, что явно говорит о неудачной попытке Анхенсенпаамон стать матерью.

 

После смерти юного фараона последовало весьма странное событие, которое не упомянуто в египетских документах, но сохранилось в летописи хеттского царя Мурсилиса II. Не желая взять себе в мужья кого-либо из своих подданных, вдова Тутанхамона предложила свою руку любому из сыновей могущественного хеттского царя Суппилулиумы. Тот отнесся к этому предложению недоверчиво и отправил посла проверить все на месте. Когда пришло подтверждение серьезности намерений дочери Эхнатона, хеттский царевич отбыл к невесте, но по дороге попал в засаду и египетские вельможи умертвили его. Мстя за сына, хеттский царь двинул войска на Египет и только мор вынудил Суппилулиуму прекратить поход.

 

Одним из ближайших сподвижников фараона-солнцепоклонника был Эйе. Этот вельможа находился в особых отношениях с царской семьей, он носил почетное звание "отца богов". Есть мнение, что Эйе был братом Тии, матери Аменхотепа IV и его воспитателем. Возможно, что брат с сестрой и были вдохновителями реформы. Известно вполне определенно, что жена Эйе была кормилицей Нефертити и пользовалась большим уважением у царственных супругов. Эйе фактически правил державой при Тутанхамоне и, вероятно, при Сменхкаре тоже, хотя у него был могущественный соперник - Хоремхеб. Уже при Эхнатоне этот выходец из местной знати добился значительного веса при дворе и в армии, при Тутанхамоне он стал третьим лицом в державе - "главный военачальник" и "главный домоправитель", водил войска в походы. Только родство с царским домом дало старому соратнику Эхнатона некоторое преимущество над своим соперником. Эйе правил около четырех лет, в своих памятниках и документах он лишь старался создать видимость воскрешения традиций царей-воителей.

 

Со смертью Эйе путь к престолу был открыт Хоремхебу, который давно стремился снискать милость жречества и заручиться поддержкой войска. И он преуспел в этом. Весной 1345 г. до н.э. Хоремхеб прибыл в Фивы к главному городскому празднику, когда идол Амона совершал свое ежегодное путешествие из северного храма в южный. Вместе с идолом Амона Хремхеб вступил в царский дворец, был здесь увенчан царской налобной змеей (уреем) и в синем венце фараонов вышел к собравшейся толпе.

 

Все обстоятельства воцарения говорят о тех, кто поддержал нового фараона - старая номовая аристократия и храмовая знать. И они не ошиблись в своем выборе. Чтобы узаконить свой приход к власти, Хоремхеб женился на Мутнеджнет, младшей сестре Нефертити, принцессе царской линии. Во всем Египте началось повсеместное возрождение старых богов и храмов; из разрушенного солнечного храма в Фивах были сооружены пилоны во славу Амона.

 

Ненависть к Эхнатону и торжество победившей реакции наиболее полно проявились в попытке уничтожить всякую память о реформаторе и его деяниях. Покинутый Ахетатон был разрушен до основания, великолепные статуи и рельефы были разбиты, гробницы опустошены. Враги Эхнатона позаботились и о том, чтобы даже имени его не осталось в памяти потомства. Имя Аменхотепа IV было вычеркнуто из официальных летописей; в случае необходимости (например, на суде) его называли не иначе как "преступник из Ахетатона". В одном гимне, дошедшем до нас со времен торжества реакции, поэт, видя запустение Ахетатона, восклицает: "Ты настигаешь того, кто преступает против тебя. Горе восстающему на тебя! Твой град непоколебим, а преступивший против тебя повержен. Мерзок восстающий на тебя, где бы то ни было. Солнце незнающего тебя заходит..., двор преступающего против тебя во мраке, когда вся земля освещена".

 

Немилость сторонников старых порядков навлекли на себя и Сменхкара, и Тутанхамон, и Эйе. Что им поставили в вину - причастность ли к делу Эхнатона, уважение ли его памяти и почитание Солнца, или просто родственные узы - установить невозможно. Но только все четверо не считались впоследствии законными фараонами. Их годы правления прибавлены к годам царствования Хоремхеба, который в списке Манефона наследует сразу Аменхотепу III.